Сщмч. Феопемпта, еп. Никомидийского и мч. Феоны волхва (303)

Царь Дио­кле­ти­ан в пер­вый год воз­двиг­ну­то­го им на хри­сти­ан го­не­ния, од­на­жды, во вре­мя сво­е­го пу­те­ше­ствия при­был в го­род Ни­ко­ми­дию и здесь, по­ста­вив мно­же­ство идоль­ских изо­бра­же­ний, по­кла­нял­ся им.

Чрез несколь­ко дней, в го­род­ских окрест­но­стях был за­хва­чен епи­скоп Ни­ко­ми­дий­ский Фе­о­пемпт (он пер­вый по­стра­дал в го­не­нии хри­сти­ан Дио­кле­ти­а­ном), ко­то­рый, бу­дучи пред­став­лен на суд ца­рю, ска­зал:

— Эти бо­ги, се­реб­ря­ные и зо­ло­тые, де­ре­вян­ные и ка­мен­ные, ко­то­рым ты по­кла­ня­ешь­ся, — во­все не бо­ги, ибо они не мо­гут ни ды­шать, ни го­во­рить, ни сде­лать что ли­бо доб­рое или злое; Все­мо­гу­щий же Небес­ный Бог со­тво­рил небо, зем­лю и мо­ре и все, что в них на­хо­дит­ся.

Ко­гда свя­той го­во­рил это и мно­гое дру­гое о ве­ре хри­сти­ан­ской, царь, в гне­ве, ска­зал ему:

— Я при­звал те­бя не для то­го, чтобы рас­суж­дать, а для то­го чтобы ты, без раз­го­во­ров при­нес жерт­ву бо­гу Апол­ло­ну.

Свя­той Фе­о­пемпт от­ве­чал на это та­ки­ми сло­ва­ми:

— Та­ким бо­гам я ни­ко­гда не при­не­су жерт­ву и ни­ко­гда не ис­пу­га­юсь му­че­ний, ка­кие ты мо­жешь мне на­зна­чить, ибо на­пи­са­но: «И не бой­тесь уби­ва­ю­щих те­ло, ду­ши же не мо­гу­щих убить» (Мф.10:28). А ты, имея власть над мо­им те­лом, де­лай, что те­бе угод­но!

То­гда царь по­ве­лел рас­то­пить печь, чтобы по­том бро­сить в нее свя­то­го епи­ско­па, и во­и­ны рас­топ­ля­ли печь как мож­но жар­че, с утра до по­лу­дня. В это вре­мя свя­той епи­скоп ска­зал им:

— По­до­жди­те немно­го, и я по­ка­жу вам си­лу Гос­по­да Бо­га мо­е­го, за свя­тое имя Ко­то­ро­го эта печь рас­топ­ля­ет­ся для ме­ня.

Ска­зав это, свя­той бро­сил­ся в раз­го­рав­шу­ю­ся печь и сел в ней по­сре­дине, а во­и­ны, по­ла­гая, что он тот­час же сго­рел ушли. Но в пол­ночь свя­той муж вый­дя из пе­чи, во­шел в цар­скую опо­чи­валь­ню, две­ри ко­ей пред ним от­во­ри­лись са­ми со­бою, и, раз­бу­див ца­ря, ска­зал ему:

— Я — Фе­о­пемпт, епи­скоп, слу­жи­тель Иису­са Хри­ста: я не умер, но жив хо­тя ты и по­ве­лел ме­ня умерт­вить.

Ска­зав это, он сно­ва во­шел в печь. Царь, уви­дев свя­то­го и услы­шав его сло­ва, при­шел в ужас и как бы оне­мел от силь­но­го стра­ха. На утро, при­звав сво­их во­и­нов, он ска­зал им:

— Бро­си­ли ли вы в разо­жжен­ную печь то­го хри­сти­а­ни­на, ко­то­ро­го я по­ве­лел вам бро­сить?

Во­и­ны от­ве­ча­ли:

— Мы сде­ла­ли, го­су­дарь, как ты по­ве­лел — бро­си­ли его, и он вче­ра по­гиб в огне.

То­гда Дио­кле­ти­ан встал по­шел с во­и­на­ми к пе­чи и там услы­шал, как свя­той епи­скоп по­сре­ди разо­жжен­ной пе­чи пел и сла­во­сло­вил Бо­га. Это при­ве­ло ца­ря в чрез­вы­чай­ное удив­ле­ние и, ко­гда свя­той вы­шел из пе­чи невре­ди­мым, царь ска­зал окру­жав­шим его:

— Смот­ри­те, как силь­но вол­шеб­ство хри­сти­ан­ское; я слы­шал, что хри­сти­ане со­вер­ша­ют свои вол­шеб­ные де­ла во имя ка­ко­го-то Иису­са.

По­сле это­го царь тот­час по­ве­лел взять пса и бро­сить в печь, чтобы ви­деть, не оста­нет­ся ли це­лым пес, как чу­дес­но остал­ся це­лым епи­скоп; но пес тот­час же сго­рел. Уви­дев это, царь ска­зал че­ло­ве­ку Бо­жье­му:

— Я пре­дам те­бя же­сто­чай­шим му­че­ни­ям как нече­стив­ца, по­то­му, что я убе­дил­ся, что ты — обо­льсти­тель и вол­шеб­ник.

Он по­ве­лел за­клю­чить его в тес­ную тем­ни­цу и не да­вать ему ни хле­ба, ни во­ды до то­го дня, в ко­то­рый царь за­хо­чет су­дить его, и че­ло­век Бо­жий про­был в той тем­ни­це два­дцать два дня без пи­щи и пи­тья, бу­дучи укреп­ля­ем Бо­гом. По окон­ча­нии это­го вре­ме­ни, царь ска­зал сво­им во­и­нам:

— Пой­дем, по­смот­рим, жив ли тот хри­сти­а­нин или уже умер?

Най­дя его жи­вым и ра­дост­ным, как бы по­сле цар­ско­го обе­да, Дио­кле­ти­ан раз­гне­вал­ся и, вы­вед­ши бла­жен­но­го епи­ско­па из тем­ни­цы, разо­драл на се­бе одеж­ды, всплес­нул ру­ка­ми и ска­зал:

— Смот­ри­те же, как силь­но хри­сти­ан­ское вол­шеб­ство!

Но бла­жен­ный епи­скоп на это ска­зал:

— До­ко­ле, несчаст­ный, ты бу­дешь оста­вать­ся ослеп­лен­ным и до ка­ких пор не бу­дешь при­зна­вать ис­тин­но­го Бо­га, в Ко­то­ро­го я ве­рую? Ибо Он дал мне си­лу и кре­пость, чтобы я по­бе­дил те­бя и чтобы я воз­вы­сил­ся над все­ми му­че­ни­я­ми, ка­кие ты для ме­ня изоб­ре­тешь, и пре­зрел их.

Царь же, при сих сло­вах по­ве­лел вы­рвать у свя­то­го пра­вый глаз и по­ло­жить его в пра­вую ру­ку му­че­ни­ка, а по­том от­ве­сти его в тем­ни­цу. Ко­гда свя­той здесь стал мо­лить­ся, ве­ли­кий свет вос­си­ял пред ним в тем­ни­це и тот­час же зе­ни­ца ока его от­кры­лась и ста­ла це­ла и здо­ро­ва как и дру­гие. Узнав об этом и уви­дев свя­то­го, царь раз­гне­вал­ся еще боль­ше и ска­зал:

— Кля­нусь рим­ским Апол­ло­ном[1], что не успо­ко­юсь до тех пор по­ка не най­ду бо­лее силь­но­го вол­шеб­ни­ка, ко­то­рый мог бы раз­ру­шить все твои хит­ро­сти и вол­шеб­ные дей­ствия!

Ска­зав это, царь сно­ва по­ве­лел уве­сти его в тем­ни­цу, а сам по­слал ука­зы по всем стра­нам ему под­власт­ным та­ко­го со­дер­жа­ния:

— Ес­ли ка­кой-ли­бо вол­шеб­ник, — пи­сал царь, — мо­жет раз­ру­шить хри­сти­ан­ские вол­хо­ва­ния, тот пусть как мож­но ско­рее явит­ся; он по­лу­чит боль­шие по­дар­ки и ве­ли­кие по­че­сти.

И вот при­шел один вол­шеб­ник по име­ни Фео­на, ко­то­рый, пред­став пред ли­цо Дио­кле­ти­а­на, ска­зал:

— По ва­ше­му по­ве­ле­нию я при­шел, чтобы как мож­но ско­рее раз­ру­шить хри­сти­ан­ское вол­шеб­ство, и я непре­мен­но ис­пол­ню то, что обе­щаю те­бе.

Услы­шав это, царь об­ра­до­вал­ся и ска­зал:

— Есть у ме­ня в тем­ни­це один хри­сти­ан­ский князь. Ко­гда ты раз­ру­шишь его вол­шеб­ную си­лу, то по­лу­чишь от нас ве­ли­кие по­че­сти.

Фео­на на это ска­зал ему:

— Пусть этот хри­сти­а­нин со­тво­рит пре­до мною ка­кое-ни­будь чу­до и я, в тво­ем при­сут­ствии, раз­ру­шу все его де­ла.

Царь об­ра­до­вал­ся это­му и ска­зал Фе­оне:

— Од­на­ко мне хо­те­лось бы сна­ча­ла ви­деть ка­кое ли­бо, зна­ме­ние, со­вер­шен­ное то­бою.

Фео­на ис­про­сил то­гда при­ве­сти к нему са­мо­го сви­ре­по­го бы­ка. Ко­гда бык был при­ве­ден, Фео­на по­шеп­тал ему в уши ка­кие-то сло­ва, и бык в то же мгно­ве­ние рас­пал­ся на две ча­сти и каж­дая часть ле­жа­ла осо­бо.

То­гда изум­лен­ный царь ска­зал:

— Дей­стви­тель­но, ты мо­жешь раз­ру­шить хри­сти­ан­ское вол­шеб­ство!

— По­до­жди еще царь, — от­ве­чал ему Фео­на — и ты пой­мешь все ве­ли­чие про­ис­шед­ше­го чу­да!

Ска­зав это, он по­ве­лел при­не­сти се­бе ве­сы и по­ло­жил на них обе ча­сти во­ла, ко­то­рые ока­за­лись обе рав­ны­ми по ве­су. Немед­лен­но по­сле это­го Дио­кле­ти­ан по­ве­лел при­ве­сти к се­бе свя­то­го епи­ско­па Фе­о­пемп­та и, по­ста­вив его про­тив волх­ва, ска­зал ему:

— Знаю, что ты — об­ман­щик и вол­шеб­ник! Вот сей волхв при­шел из Егип­та, и я те­перь хо­чу узнать, кто из вас обо­их силь­нее в вол­шеб­стве.

То­гда Фео­на ска­зал епи­ско­пу:

— Я по­ка­жу над то­бою два дей­ствия мо­ей вол­шеб­ной си­лы и, ес­ли они не по­вре­дят те­бе, то и я уве­рую в тво­е­го Бо­га.

При­го­то­вив из му­ки две круг­лые ле­пеш­ки, он пред­ло­жил епи­ско­пу съесть их. Епи­скоп взял и съел их, и они по­ка­за­лись ему на вкус слад­ки­ми как мед и не при­чи­ни­ли ему ни­ка­ко­го вре­да.

Уви­дев это, Фео­на уди­вил­ся и ска­зал:

— Я ис­пы­таю на те­бе еще од­но чу­дес­ное дей­ствие мо­е­го ис­кус­ства и, ес­ли оно те­бе не по­вре­дит, то уве­рую в тво­е­го Бо­га.

Взяв ча­шу с во­дою, он по­ло­жил в нее од­ну ядо­ви­тую тра­ву и при­звал на по­мощь се­бе мо­гу­ще­ствен­ней­ших бе­сов, чтобы яд по­дей­ство­вал силь­нее, а по­том дал вы­пить во­ду свя­то­му.

Ко­гда свя­той вы­пил ее без вся­ко­го вре­да для се­бя, Фео­на тот­час же упал к но­гам свя­то­го епи­ско­па и ска­зал:

— Нет Дру­го­го Бо­га, на Ко­то­ро­го мож­но бы­ло бы упо­вать кро­ме еди­но­го Иису­са!

А по­том ска­зал ца­рю:

— Я — хри­сти­а­нин и по­кло­ня­юсь Рас­пя­то­му!

Услы­шав это, царь при­шел в боль­шое сму­ще­ние и вос­клик­нул:

— Ве­ли­ки чу­де­са хри­сти­ан­ских вол­шеб­ни­ков!

И по­ве­лел обо­их от­ве­сти в тем­ни­цу. Там свя­той епи­скоп, на­учив Фе­о­ну ве­ре, пе­ре­име­но­вал его в Си­не­зия (что зна­чит: ис­пол­нен­ный ра­зу­ма, так как он чи­стым серд­цем, ура­зу­мел и по­знал Хри­ста Бо­га и Гос­по­да) и окре­стил его.

На утро царь по­ве­лел при­ве­сти к се­бе свя­то­го епи­ско­па и, пре­кло­нив пред ним го­ло­ву, ска­зал ему:

— Здрав­ствуй, учи­тель вол­шеб­ни­ков.

И по­том стал убеж­дать его об­ра­тить­ся к нече­сти­вой эл­лин­ской ве­ре. Ко­гда же свя­той от­ка­зал­ся при­не­сти жерт­ву бо­гам, царь по­ве­лел рас­тя­нуть его на зем­ле, ли­цом к вер­ху, и при­вя­зать к че­ты­рем де­ре­вьям за ру­ки и за но­ги, а по­том при­не­сти до­воль­но боль­шой об­ло­мок ка­мен­но­го стол­ба, ко­то­рый во­семь че­ло­век ед­ва мог­ли сне­сти, и по­ло­жить его на чре­во свя­то­го. Но свя­той епи­скоп об­ра­тил­ся с мо­лит­вою к Бо­гу — и тот­час же тот ка­мень, ко­то­рый был по­ло­жен ему на чре­во, под­нял­ся сам со­бою и был от­бро­шен от него да­ле­ко, по­чти на пят­на­дцать лок­тей рас­сто­я­ния. То­гда Дио­кле­ти­ан по­ве­лел по­ве­сить свя­то­го за но­ги, вниз го­ло­вою, а к шее при­вя­зать тя­же­лый ка­мень и оста­вил его ви­ся­щим в та­ком по­ло­же­нии с утра до тре­тье­го ча­са дня. По­том он при­ка­зал об­ре­зать вне­зап­но ве­рев­ку, на ко­то­рой свя­той был по­ве­шен за но­ги; он ду­мал что, при па­де­нии, он бу­дет раз­дав­лен тя­же­лым кам­нем, рас­ши­бет­ся и, та­ким об­ра­зом по­зор­но по­гибнет. Но ко­гда это бы­ло сде­ла­но, свя­той епи­скоп си­лою Бо­жьей, стал пря­мо на но­ги свои. По­сле это­го му­чи­тель про­из­нес над ним смерт­ный при­го­вор.

Свя­той, с ра­до­стью услы­шав его, гром­ко вос­клик­нул:

— Бла­го­сло­вен Бог, Отец Гос­по­да мо­е­го Иису­са Хри­ста, что Он спо­до­бил ме­ня до­стиг­нуть то­го дня, на­ступ­ле­ния ко­то­ро­го я все­гда же­лал. Итак мо­лю Те­бя, Гос­по­ди, по­ми­най ме­ня во ве­ки и в на­сто­я­щий час!

Ска­зав это, он пре­кло­нил ко­ле­на и, под­верг­шись усе­че­нию гла­вы, пре­ста­вил­ся в ми­ре, ис­по­ве­дуя Пре­свя­тую Тро­и­цу.

По­том царь по­ве­лел при­ве­сти к се­бе волх­ва Фе­о­ну, уве­ро­вав­ше­го во Хри­ста, и ко­гда ни лас­ка­тель­ством, ни угро­за­ми не смог скло­нить его к идоль­ско­му жерт­во­при­но­ше­нию, то по­ве­лел бро­сить его в глу­бо­кий ров и за­сы­пать зем­лей. При­ве­де­ны бы­ли и сви­ре­пые ко­ни, ко­то­рые топ­та­ли но­га­ми зем­лю, на­сы­пан­ную на свя­то­го, бро­шен­но­го в ров. Так свя­той Фео­на, по­сы­па­е­мый зем­лею и дол­гое вре­мя по­пи­ра­е­мый кон­ски­ми но­га­ми, ото­шел к Гос­по­ду[2].

Свой стра­даль­че­ский по­двиг свя­тые му­че­ни­ки, епи­скоп Фе­о­пемпт и Фео­на, он же и Си­не­зий, со­вер­ши­ли в Ни­ко­ми­дии, при ца­ре Дио­кле­ти­ане, пре­бы­вая под вла­стью вер­хов­но­го Ца­ря, Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, ему же с От­цом и Сы­ном и Свя­тым сла­ва во ве­ки, аминь.

 

При­ме­ча­ния

[1] Гре­ко-рим­ский бог, по­чи­тав­ший­ся по­кро­ви­те­лем ум­ствен­но­го про­све­ще­ния бо­же­ством солн­ца.

[2] Кон­чи­на его по­сле­до­ва­ла в 303 го­ду.

 

 

---

 

материал взят с сайта Азбука веры